Сига Наоя. Рассказ «Божество мальчугана»

Творчество Сига Наоя (20 февраля 1883 года — 21 октября 1971 года) мало известно российскому читателю. Его главные произведения (среди них особо стоит отметить роман «Путь во тьме ночи») так и не перевели на русский язык. Лишь пара новелл, да и те практически невозможно прочесть в силу труднодоступности определенных изданий.​

В детстве Сига Наоя испытал сильное влияние со стороны своего христианского наставника Учимира Канзо. Писатель учился в Токийском университете на отделении английской литературы, но так и не закончил его. В 1910 году был одним из инициаторов создания литературного объединения «Сиракаба».

Представляю вниманию любителей японской словесности рассказ Сига Наоя «Божество мальчугана» в переводе выдающегося русского япониста Михаила Петровича Григорьева (1899—1943), который прожил вторую половину  жизни в Японии, и в России практически не издавался.

Новелла была опубликована в 1918 году.

1

Сэнкичи служил в магазине весов на Канда.

Мягкие прозрачные лучи солнца, какие бывают осенью, заглядывали в помещение магазина из-под синей полинялой занавески норэн.

Покупателей в магазине не было ни души. Сидевший за деревянной решеткой конторки и со скучающим видом покури­вавший сигарету приказчик обратился к другому, более молодому, который сидел возле хибачи и читал газету:

— Знаешь, Ко-сан, а ведь уже подходит сезон для тунца, твоего любимого, с жирком.

— Угу.

— Как сегодня вечером? Пойдем, что ли, как закроем магазин?

— Дело хорошее.

— Сядем на Сотобори, в четверть часа доедем.

— Так.

— Там подают не то, что здесь: отведаешь — здешних в рот взять не захочешь.

— Правильно.

— Ага, это насчет сусия разговор идет, — подумал Сэнкичи, сидевший на подобаю­щем расстоянии сзади молодого приказчика и слушавший этот разговор в вежливой позе, с засунутыми под передник руками.

Он хорошо знал, где находится сусия, о которой шла речь: он не раз проходил мимо нее, когда его посылали с поручениями в другой магазин весов на Кёбаси. Сэн­кичи захотелось самому скорее стать приказчиком, чтобы с видом знатока вести по­добные разговоры и, когда вздумается, ходить в сусия, независимо ныряя под ее зана­веску.

-А ты не слыхал, Ко-сан? Говорят, у Иобэя сынишка тоже открыл сусия возле Мацу я.

— Что вы! Вот не знал. Это возле которого же Мацуя?

— Я тоже не разобрал хорошенько. Должно быть, возле Мацуя, что на Имагава баси.

— Так. И вкусно готовит?

— Люди хвалят.

— А название какое? Тоже Иобэй?

— Нет, по-другому как-то. Постой, как бишь его? Ведь слыхал же, а забыл.

И сколько таких знаменитых сусия на свете, — подумал Сэнкичи, слушая разговор приказчиков. — Вот, говорят, вкусно; а что за вкус у этих самых суси?

От таких размышлений у Сэнкичи даже слюна во рту набежала. Остерегаясь, чтобы не произвести звука, он сглотнул ее.

2

Прошло два-три дня. Уже смеркалось, когда Сэнкичи был послан с поручением к С. на Кёбаси. Он вышел из магазина, получив от приказчика деньги на трамвайный билет в обе стороны.

Возле моста Кадзибаси он слез с трамвая, шедшего по Сотобори, нарочно избрав путь, пролегавший мимо сусия. При взгляде на норэн, закрывавший вход в нее, он мысленно представил себе приказчиков, непринужденно раздвигающих полотнища занавески и входящих в ресторанчик. Сэнкичи уже порядочно проголодался.

«Хоть бы штучку попробовать, и то хорошо», — подумал он, рисуя в своем воображении заманчивые крокеты, покрытые сверху желтоватыми жирными пластинками тунца.

Сэнкичи имел обыкновение тратить полученные трамвайные деньги на билет только в одну сторону, обратный путь он совершал пешком. Теперь у него как раз бренчали за пазухой четыре сена, оставшиеся неиспользованными.

«На четыре сена одну-то штучку, наверное, дадут, да как попросить одну?» -подумал он и, подавив в себе желание, прошел мимо сусия.

В магазине С. Сэнкичи отпустили скоро. Он вышел оттуда с маленькой, но тяжеловесной картонной коробкой, в которой помещались латунные гирьки.

Какая-то неведомая сила влекла Сэнкичи по тому самому пути, каким он только что пришел. Он невольно хотел уже было свернуть за угол — туда, где находились сусия, как вдруг на противоположном углу в переулке заметил лоток сусия с тем же самым названием на норэне. Сэнкичи медленными шагами направился в сторону лотка.

3

Молодой член верхней палаты А. выслушал от своего коллеги по парламенту Б. горячую речь о том, что истинный ценитель признает вкус только тех суси, которые едят пальцами, стоя у лотка, когда их тут же готовят. А. решил когда-нибудь попробовать таких суси и на всякий случай узнал адрес лотка, славящегося своей продукцией.

В один прекрасный день, когда солнце уже клонилось к западу, А. проходил по мосту Кёбаси со стороны улицы Гинза, направляясь к указанному лотку сусия.

Перед лотком уже стояло трое посетителей. Увидев их, А. несколько замялся, но все-таки решил нырнуть под занавеску. Однако у него не хватило духу протиснуться вперед, и он так и остался стоять за спинами посетителей.

В это время, откуда ни возьмись, вынырнул сбоку какой-то мальчуган тринадцати-четырнадцати лет. Он отстранил рукой А., занял небольшое свободное пространство, открывшееся перед ним, и торопливо оглядел установленный с небольшим наклоном

вперед дубовый прилавок, где были заманчиво разложены пять-шесть крокетов суси.

— А норимаки нет?

— Нету. Сегодня не делал, — ответил толстый лотошник, продолжая мять в руке очередной крокет и подозрительно поглядывая на мальчугана. Мальчуган собрался с духом, решительно протянул руку и с видом привычного человека схватил один из трех крокетов, покрытых пластиками тунца.

— Шесть сэн штука, — предупредил лотошник. Мальчуган поспешно, почти роняя, положил крокет обратно.

— Раз взял, чего кладешь, шальной, — пробурчал лотошник, придвигая к себе положенный крокет и кладя на его место новый.

Мальчуган ничего не ответил. С надутым видом он постоял еще немного, как бы прикованный к месту, затем встряхнулся и бодро шмыгнул обратно под занавеской.

— Нынче суси, небось, тоже вздорожали. Не всякому мальцу по плечу, — с винова­тым видом объяснил лотошник. Он кончил мять новый крокет и, положив его на при­лавок, той же рукой схватил оставленный мальчуганом, ловко бросил его себе в рот и в одно мгновение проглотил.

4

— Был я на днях в твоей сусия.

— Ну, и что?

— Действительно, вкус недурен. Только вот объясни ты мне: отчего это все берут пальцами, вот этак, рыбой книзу, а потом бросают в рот? Это настоящие знатоки едят, что ли?

— Да, суси с тунцом именно так и едят, насколько я знаю.

— Но отчего же рыбой книзу?

— А, видишь ли, если рыба несвежа, тогда сразу же разберешь на язык, — защиплет.

— Э-э, друг мой, знаток ты, я вижу, сомнительный, — засмеялся А.

Тут он рассказал про мальчугана и добавил:

— Мне даже жалко стало. С удовольствием что-нибудь сделал бы тогда для него.

— Что же ты его не угостил? Сказал бы: ешь, дружок, сколько влезет, — вот обрадо­вался бы парнишка!

— Да парнишка-то обрадовался бы, а мне каково? От одной мысли в холодный пот может ударить.

— Ну, что там холодный пот! Скажи просто: смелости не хватило.

— Смелости или чего, не знаю, но, во всяком случае, такого рода смелости действительно о не всегда наберешься. Иное дело, если бы я с ним вместе вышел да угостил где-нибудь в другом месте.

— Да, уж это такая вещь, — согласился и Б.

5

У А. был маленький сын, ходивший в детский сад. А. задумал купить небольшие весы и поставить их в ванной комнате, чтобы, взвешивая сына, следить за его ростом.

Однажды он случайно зашел в тот самый магазин весов на Канда, где служил Сэнкичи.

Сэнкичи не узнал А., но А. сразу же узнал Сэнкичи. В боковом проходе магазина на глинобитном полу стояли в ряд семь-восемь штук грузовых весов разной величины. А. остановил свой выбор на самых маленьких. Он представил себе, сколько радости доставят жене и ребенку эти маленькие изящные весы, точная копия настоящих больших весов, какие можно видеть на станциях и в транспортных конторах.

Приказчик, держа в руках старомодную конторскую книгу спросил:

— По какому адресу прикажете доставить?

— Гм, задумался на минуту А., поглядывая на Сэнкичи.

— Скажите, этот мальчик у вас сейчас не занят?

— Да. не так чтобы…

— Тогда вот что, я немного спешу, не может ли он пойти со мной?

— Слушаю-с. Он возьмет тележку и потащит весы на ней.

А. решил где-нибудь угостить мальчугана в возмещение за то, что не смог это сде­лать в прошлый раз.

— Прошу вас записать сюда ваш адрес, имя и фамилию, — сказал приказчик, вытас­кивая другую книгу, когда деньги за покупку были уплачены.

А. пришел в замешательство. Он не знал правила, что при покупке весов полагает­ся записывать адрес, имя и фамилию покупателя. Назваться же, а потом идти угощать мальчугана А. тоже не улыбалось: одна эта мысль способна была вызвать у него холод­ный пот. А. не оставалось ничего иного, как записать первое, что пришло ему в голо­ву.

6

Покупатель шел медленно, нарочно умеряя шаги. В двух-трех саженях сзади него Сэнкичи тащил тележку с весами.

Подошли к бирже рикш. Покупатель остановил Сэнкичи, а сам вошел в помещение биржи. Спустя немного весы были перегружены на одну из повозок рикш.

— Так вот, пожалуйста… Деньги получишь на квартире. Я написал об этом на кар­точке, — сказал рикше покупатель, выходя из помещения.

— Ну, спасибо за труд, — обратился он затем к Сэнкичи и смеясь добавил: пойдем, угощу тебя чем-нибудь.

Предложение было для Сэнкичи и приятное, и вместе с тем немного страшное. Во всяком случае, предвкушение неизвестного заставило его несколько раз подряд благодарно поклониться.

Они прошли сначала мимо собая, потом мимо сусия, потом мимо тория.

— «Куда же он меня ведет?» — подумал Сэнкичи. Тревога начала закрадываться в его сердце.

Прошли под мостом надземной железной дороги возле станции Канда, вышли сбо­ку магазина Мацуя, перешли через трамвайные пути.

Покупатель наконец остановился перед маленькой сусия, приютившейся в переулке.

— Подожди здесь.

С этими словами покупатель один вошел в ресторанчик. Сэнкичи остался стоять на улице, опустив на землю оглобли своей тележки. Вскоре покупатель вышел обратно. За ним показалась в дверях приветливая на вид молодая хозяйка.

— Мальчик, иди-ка сюда, — позвала она.

— Ну, я пойду, а ты ступай поешь, да как следует, — сказал покупатель и почти бегом направился в сторону трамвая. Скоро он скрылся из виду.

В ресторанчике Сэнкичи справился с тремя огромными порциями суси.

Он набросился на них, словно отощавшая от голода собачонка, наткнувшаяся на неожиданную добычу. Суси были уничтожены в мгновение ока. В ресторанчике было полное безлюдье. Хозяйка нарочно вышла в соседнюю комнату, плотно задвинув за собой бумажные двери, — стесняться было некого, и Сэнкичи мог есть, сколыко было в его силах.

Хозяйка наконец вошла, чтобы налить ему чаю.

— Может, еще скушаешь? — спросила она.

Сэнкичи покраснел.

— Нет, довольно, — сказал он и потупился. Потом он стал поспешно собираться.

— Ну, что же, приходи еще. Деньги за тебя уплачены, еще много осталось. Сэнкичи молчал.

— Ты что, давно знаешь того барина?

— Нет.

— Э-э… — протянула хозяйка и переглянулась с вошедшим в это время хозяином.

— Настоящий господин. Только ты смотри — приходи, а то нам неудобно будет.

Сэнкичи, продевая ноги в деревянные сандалии, в ответ на это только поклонился несколько раз.

7

Расставшись с мальчуганом, А. бежал так, словно за ним кто-то гнался. На улице, где проходил трамвай, он поймал легковую машину, сел в нее и направился к Б.

Какая-то безотчетная грусть овладела им. В чем дело? Ведь он же от души пожалел мальчугана, когда впервые увидел его растерянную физиономию. Он искренно хотел тогда что-нибудь сделать для него, и вот сегодняшний случай помог ему исполнить это желание. Следовательно, и мальчуган, и он могли бы быть вполне довольны. Доставить радость ближнему ведь дело совсем неплохое. Значит, и он с полным основанием мог бы предаваться чувству радости. Отчего же это грустное настроение, эта тяжесть на душе? Откуда это неприятное чувство, похожее на осадок, который остается после совершенного тайком дурного поступка?

Сознание говорит ему, что он как будто сделал хорошее дело, а между тем в глубине сердца какой-то голос осуждает это сознание, идет наперекор ему, смеется над ним. Быть может, этого неприятного чувства не было бы, если бы он придавал меньше значения поступку, относился бы к нему безразличнее? Он, не желая того, слишком много о нем думает… Так или иначе, но в поступке нет ничего постыдного, — нечего поддаваться неприятному чувству.

Так размышлял А., сидя в машине. Б. уже ожидал его, так как условился встретиться с ним в тот день. Вечером друзья отправились в автомобиле Б. на концерт госпожи Н. Был уже поздний час, когда А. вернулся наконец домой. То странное чувство грусти, которое овладело им, почти прошло под впечатлением встречи с Б. и яркого выступления в сольной программе госпожи Н.

— Спасибо за весы, это был неожиданный сюрприз, — встретила его жена.

Как он и ожидал, маленькие весы доставили ей удовольствие. Сын уже спал, но жена сообщила, что и он был несказанно рад подарку.

— Да. кстати, ты знаешь, я встретил того мальчугана, которого видел в прошлый раз в сусия.

— Неужели, где же это?

— Представь, он оказался мальчиком из того самого магазина, где я купил весы.

— Вот странное совпадение!

А. рассказал, как он угостил мальчугана и как потом на него нашло какое-то грустное настроение.

— От чего же тебе стало грустно, милый? Я не понимаю. Брови у жены озабоченно сдвинулись. Она задумалась на минуту и вдруг воскликнула:

— А знаешь, мне это понятно. Это бывает; у меня тоже было нечто подобное.

— Неужели?

— Правда, правда, это бывоает. А что сказал тебе на это Б.?

— Я ему ничего не сообщил о мальчугане.

— Да? А я все-таки думаю, что мальчик был очень доволен. Подумай, так неожиданно и такое угощение, — кто бы не остался доволен на его месте! Мне и то захотелось суси. Может быть, ты закажешь по телефону?

Сэнкичи вернулся в магазин с пустой тележкой. В животе он чувствовал приятную тяжесть. Конечно, ему и раньше приходилось наедаться досыта, но на его памяти не было ни одного случая, когда бы он поел так вкусно и плотно.

8

Вдруг он вспомнил, как на днях осрамился у лотка сусия на Кёбаси. Как он мог забыть об этом случае? Впервые в голове у Сэнкичи зародилась мысль, что сегодняшнее угощение стоит в какой-то связи с этим случаем.

Кто знает, может быть, тот господин как раз находился там же. Да, это несомненно так. Но как же он узнал, где живет Сэнкичи? Вот это немножко странно. Постойте-ка, а сусия, куда его сегодня водили?! Ведь это же та самая сусия, о которой говорили на днях приказчики! Откуда же в таком случае покупатель узнал об их разговоре? Сэнкичи терялся в догадках.

Конечно, он не мог предположить, что подобно приказчикам о той же самой сусии могли говорить между собой и А. и Б. Он пришел к мысли, что разговор приказчиков одновременно с ним был подслушан так же и покупателем. Вот отчего покупатель сводил его туда сегодня! Иначе непонятно было бы, почему они прошли не останавливаясь мимо других сусия, которых попалось по пути две или три.

Постепенно Сэнкичи уверился в том, что его благодетель был существо необыкновенное: он знал о том, как осрамился Сэнкичи у лотошника, он слышал рассуждения приказчиков о сусия, он наконец прочел у Сэнкичи в душе его заветное желание и устроил ему такое обильное угощение. Разве может быть все это делом рук человеческих? Может быть, это был Бог? А если нет, то волшебник? А то, может быть, Инари-сама?

Мысль об Инари-сама мелькнула в голове у Сэнкичи потому, что его тетка была ревностной почитательницей Инари-сама и одно время в своем почитании дошла даже до помешательства. Когда в нее вселялось это божество, она билась всем телом, делала странные прорицания и угадывала даже то, что творилось на далеком расстоянии. Ему самому привелось однажды видеть тетку в таком трансе. Впрочем для Инари-сама тот господин выглядел слишком изящным.

Однако в том, ЧТО это было существо сверхъестественное, Сэнкичи убеждадся все более и более.

9

Странное чувство грусти у А. постепенно забывалось и наконец исчезло без следа. Но что-то все-таки удерживало его от того, чтобы рискнуть пройти мимо магазина Канда. Не возникало больше у него желания пойти и в тот самый ресторанчик сусия

— Вот и хорошо, — смеялась жена. — По крайней мере, хоть мы с сыном можем принять участие, раз ты заказываешь теперь суси на дом.

Но А. не смеялся. Он говорил:

— Таким малодушным, как я, лучше совсем не браться за дела филантропии.

10

Для Сэнкичи же «тот покупатель» становился все более незабываемым. Был ли он человеком или же существом сверхъестественным — этот вопрос уже не занимал Сэн­кичи. Он питал к покупателю лишь чувство безграничного благоговения. Несмотря на настоятельное приглашение хозяев ресторанчика, Сэнкичи не решался пойти туда во второй раз. Он страшился последствий такой назойливости.

Когда ему бывало грустно или тяжело на душе, он всегда вспоминал «того покупа­теля». Одно это воспоминание уже приносило облегчение. Он верил, что когда-нибудь «тот покупатель» опять появится перед ним и опять пошлет ему какое-нибудь неожиданное благодеяние.

* * *

Автор на этом месте ставит точку. Сначала он хотел было написать, как Сэнкичи подстрекаемый желанием разузнать, что представляет собой на самом деле «тот покупатель», узнает у приказчика его адрес и фамилию и отправляется на поиски. приводят его к необитаемому месту, где стоит маленький храм, посвященный божеству Инари. Этим и думал закончить свой рассказ автор. Но ему показалось, кой-конец был бы немного жестоким для мальчугана, и автор решил положить перо.

Читайте также: 7 великих японских романов эпохи модерна, которые давно пора перевести на русский язык и 5 книг японских авторов, которые давно пора переиздать на русском